БУКВАРЬ ДАРТА ВЕЙДЕРА. ВСЕ ИПОСТАСИ ТЁМНОГО ЛОРДА ИМПЕРИИ ОТ А ДО Я. А - АНТИГЛОБАЛИСТ.
В роли антиглобалиста темнейший лорд выступил в 2014 году, возглавив протестную акцию горожан Сан-Франциско против корпорации Google. Манифестанты выступали против джентрификации — восстановления и реновации обветшавших и пришедших в упадок кварталов, промышленных или свободных городских зон с последующим их превращением в элитные микрорайоны и заселением состоятельными гражданами. При этом процесс подразумевал последующее постепенное вытеснение прежних жителей из этих кварталов. Помимо внутренней городской миграции процесс также грозил вытеснением мелких бизнесов спальных районов с заменой их сферой обслуживания класса люкс и элитными бутиками, соответствующим престижным городским застройкам.
Собственно джентрификация в Сан — Франциско началась ровно с появлением в одной из частей этого города офиса Google, что и вызвало протесты местных жителей против этой глобальной корпорации, которая помимо виртуального интернета запустила свои щупальца и в реальную городскую застройку и урбанистическую планировку. Демонстранты оделись в доспехи имперских штурмовиков, а повёл их в поход на Google сам Дарт Вейдер собственной персоной.
Запонки «Дарт Вейдер» на нашем сайте: http://jewellers-art.ru/directory/jewelry/perfect-knight/cufflinks-darth-vader
Однако становится очевидно, что урбанистов-глобалистов не любят не только в Америке. Не так давно видный российский архитектор-планировщик городской застройки Григорий Ревзин вновь доказал, что урбанист — весьма опасный тип. В своей статье «Как город победит национальное государство», напечатанной издательским домом «Коммерсант», Ревзин под видом прогрессивных инноваций представляет план — максимум либерального проектирования городской среды. Итак, по-Ревзину в недалёком будущем нас ждёт дробление национальных государств на «городские агломерации», превращение крупных городов, например Москвы, в глобалистские мегаполисы, которые, в свою очередь, будут дробиться на этнические кварталы – среднеазиатские, китайские, кавказские, африканские и ещё леший знает какие. По замыслу планировщика, эти кварталы не будет связывать между собой даже разговорный русский язык.
Так главный урбанистический гений российской современности невзначай подводит нас к распаду исторического национального государства и анонсирует появление «чайна-таунов» и «джихад-кишлаков» на теле наших крупных городов. Представляете, какая красота, в скором будущем в городах появятся «национальные гетто», куда не просто так смеет сунуться даже полиция, вспоминаем Европу и Америку. Все сопутствующие такой культурной среде атрибуты тоже будут здесь, поэтому ждите в этих районах кровную месть, торговлю гашишем, нелегальный и незаконный бизнес, похищение людей, рабство, шариат, наказание палками, паранжи и прочую восточную экзотику.
Единственной преградой, которая не позволит такому марксистскому мультикультурализму с его дружбой народов превратить наши города в антисанитарные криминогенные свинарники, разделённые на зоны контроля этническими бандами, является только национальное государство с его законами, порядками и традициями, объединяющих всех граждан единой рамкой закона. Если тенденции урбанистов-проектировщиков в скором времени победят, то нас ждут не блистающие стеклом и металлом сверхсовременные города с обложек фантастических журналов, а напротив, густозаселённые районы с варварами, уверенными в том, что это их территория и их законы. В этом новом дивном мире именно красивые и ухоженные города придут в упадок первыми, превращаясь в очаги беззакония, антисанитарии, бандитизма и духовного вакуума.
При этом, к появлению этнических поселений в пределах русских городов в ревзинской теории нет даже более-менее внятной экономической предпосылки. Сегодня, по данным различных статистических агентств, мигранты претендуют на зарплату даже большую, чем средний россиянин. Что же тогда говорить про мигрантов второй волны, которые уже родились здесь и «тожероссияне»? Вот представьте иддилическую картину — солнечным летним днём ассимилировавшиеся мигранты из мусульманских кварталов лениво сидят на пороге чайхоны, играют в кости и вожделенно поглядывают на проходящих мимо молодых женщин без хиджаба, а периодически даже на гужевой транстпорт, для которого Ревзин наверняка спроектирует специальную выделенную полосу движения, чтобы не нарушать национальных обычаев приезжих. Периодически окрестности будут оглашать гнусавые завывания муэдзинов, для которых Ревзин построит достаточное количество минаретов.
Вот что вещает на страницах «Коммерсанта» светоч урбанизма: «Сегодня мы… очень боимся появления в Москве национальных кварталов. Однако в обозримом будущем страх неизбежно будет преодолён, и мы получим в городе новые центры – мусульманский, китайский, кавказский. Город станет куда мозаичнее. Появятся храмы разных конфессий, национальные учебные заведения, выставочные центры, магазины, русский не будет единственным языком Москвы. И это будет рассматриваться не как напасть, от которой нас не уберегло национальное государство и РПЦ, но как преимущество Москвы в области международного обмена...»
Вот так, оказывается всему этому светлому будущему мешает Русская Православная Церковь с её программой строительства православных храмов в исторически православном городе, русской столице. Не за такой ли идеологией скрываются хорошо спланированные храмоборческие акции «за сквер» и прочие скверные протесты? Ведь главный урбанист не скрывает своих стремлений, а потому митингующие за сквер против храма на самом деле помогают осуществить светлое либеральное будущее — даёшь «чайна-таун» и «джихад-кишлак» в Москве в первую пятилетку!
В общем либеральный подход к делу давно известен: «Страна неправильная, религия неправильная, народ неправильный». Что нужно сделать? Заменить на другой. Не справились в вами с помощью Наполеонов-Гитлеров, ничего, натравим на вас Ревзина с глобализмом, толерантностью и этническими кварталами.
При этом Ревзин уверяет нас, что он, якобы великий учёный — футуролог, идущий по пути исторического и экономического прогресса, что всё это, якобы явления, неотъемлемо происходящие из социальной концепции и исторической среды развития городов и государств. Одно за другим раздаются либеральные заклинания про «конец национальных государств», которые не выдержат глобализации планеты. Мир якобы раздробится на «глобальный город» – сеть расположенных в узловых точках макроэкономических регионов гигантских городских агломераций, между которыми будут передвигаться на сверхзвуковых самолётах вписавшиеся в рыночную экономику новые бюргеры, которые могут брать с собой из багажа только ноутбук с интернетом и кредитную карту, а дальше почти коммунизм — ни своего дома, ни своего парка, всё вокруг колхозное, всё вокруг моё. А между этими мегаполисами предполагается цивилизационная «дыра», жителей которой объявят лузерами, не нашедших своего выражения в глобальной эпохе.
Фактически Ревзин представляет стратегию гнилостного разложения России и этнического сепаратизма под видом новой городской планировки, обусловленной либеральными ценностями. Он мастерски использует арсенал концептуального арт-шулерства, которое, впрочем может произвести чарующее впечатление лишь на дегенератов от искусства, не способных критически мыслить футуристов и прогрессистов, а также некоторых чиновников из городских департаментов, которых всевозможные «эксперты» либеральных контор методично обрабатывают своими смелыми научными замыслами, наскоро скопированными из американских урбанистических методичек.
Экономисты, к слову, не любят урбанистов за призывы к растрате бюджетных средств на «не пойми на что». Большинство тех исторических тенденций, на которые ссылается Ревзин в своём проекте роспуска России (а нас интересуют прежде всего это, а не его, якобы творчество, по своей примитивности похожее на тетрадь в клеточку), являются намеренно искажёнными или принятыми как единственно возможная прогрессивная либеральная истина, забывая о том, что либерализм стало в России ругательным словом, несмотря не все старания Чубайсов-Гайдаров и Кудриных-Силуановых.
«Экономика игнорирует национальные границы» – радостно сообщает нам Ревзин, проекты которого в своей каркасности примитивно скушны, как канализационная решётка. На самом деле в международной торговле существует строгий протекционизм и торговые войны у всех на слуху. Из способов торговли между разными странами никак нельзя вывести предпосылки о экономическом росте отдельных городских узлов. Напротив, в эпоху торговли через интернет, города-распределители могут потерять смысл, все и так могут торговать со всеми, слава почте России!
Давайте тогда посмотрим на энергетику в рамках теории Ревзина. Наверное архитектор думает, что электричество берётся само собой, когда штепсель втыкается в розетку, но бюджет почти всех городов мира попросту не вытянет строительства даже одной атомной электростанции (один блок АЭС это примерно 8 млрд долларов, то есть всего бюджета Москвы хватит лишь на то, чтобы построить три блока). Но ничего, скажет наш глобалист, зато будут дополнительные рабочие места на заводе по обогащению урана в городской черте, хранение и утилизация токсических отходов, а может быть геологоразведка и разработка урановых рудников прямо в мегаполисе?
В общем, атомная энергетика, полёты к звёздам, дальние плавания, мощная промышленная индустрия, которые только и могут создать настоящую экономику, в расходной части заведомо превышают возможности отдельно взятых городов, и возможны в них только потому, что они являются частью больших государств. Самостоятельно, с горем пополам, мог бы выживать лишь небольшой город с аграрными угодьями вокруг, при наличии привлекательных достопримечательностей для туристов. Независимый Урюпинск, экономика которого держится на квашеной капусте и солёных огурцах, заведомо обречён на крах. Да и это был бы уже не город, а большая деревня.
Кроме того, ни один город не способен полностью обеспечить свою безопасность в постоянно меняющейся политической обстановке в мире. Вся ревзинская урбанистика и все мечты о свободных городах живут как будто в советской фантастике — когда во всей вселенной осталось только два космических пирата, да и те конченные идиоты, поэтому Алисе с бандой пионеров ничего не стоит разделаться с ними. На деле же, создать и испытать собственное ядерное оружие и гарантировать свою безопасность, не сможет самостоятельно ни один город, а значит, и ни о каком суверенитете мечтать ему не придётся. Любое обострение международной обстановки будет чревато тем, что богатые и незащищённые города быстро станут добычей более агрессивных сил. Кроме того во всех городах уже будут районы — очаги нестабильности, воздействовать на которые, при наличии политических технологий, смогут любые враждебные центры. В общем, отдельные полисы не смогут стать участниками глобальной конкуренции, максимум на что они способны — это туризм с сопутствующей сферой быта и обслуживания.
В противоположность теории Ревзина, в политической среде также наблюдаются тенденции, обратные глобалистским. Во всех странах избираются политики и партии, которые обещают избирателям отдавать как можно меньше власти транснациональной бюрократии. Не только Великобритания покидает зону Европейского Союза, но и во многих других странах не смолкают призывы распрощаться с Брюсселем.
Как и положено настоящему либералу от искусства, всё происходящее в России в последние годы Ревзину не нравится. Он то пустит горькую слезу о том, что он РПЦ мешает тому, чтобы в Москве завелись мигрантские кварталы и пять государственных языков, то пройдётся по «шкодливому мачизму автократий», ну и, конечно, так или иначе упомянет про русскую весну. Вот очередной перл прогрессивного градостроителя: «национальные войны стыдливо эволюционируют в гибридные». Это явно про воссоединение Крыма с Россией и борьбу Новороссии за свою идентичность. Возможно Россия ведёт эту борьбу действительно весьма скрытно, однако гибридная война является альтернативой не национальной войне, а её отсутствию.
Абсурдна и сама теория, которую пытается предложить Ревзин в качестве основы для своего прогноза на будущее. Мол, в истории существует фундаментальный конфликт между городами и государствами. На самом деле история показывает прямо противоположное — государства — это города, расширившие зону своего влияния. Так формировалась историческая Русь-Россия, когда московские князья стали собирателями всех земель, где жили русские. Основой территориального единства государства было единство нации, которое сплачивало разные, подчас враждебные княжеские рода и сословия. На единство нации большую роль оказывало единство религиозной традиции. Одна кровь, одна вера и один язык сплачивали там, где могли разделять экономические интересы и междуусобные амбиции.
Главный привлекательный момент современных мегаполисов – это их высокий уровень жизни, но по сравнению не с собственными пригородами, так как там, в экологически чистых лесах как раз обычно и находятся коттеджи самых состоятельных граждан. Кстати, когда действительно богатые люди выбирают себе жилище или строят собственный дом, они ориентируются на классический стиль, а не на изыски Ревзина и Ко. Даже если там будут присутствовать инновационные материалы как таковые, они лишь будут имитировать архитектурные формы состоявшихся стилей прошлых столетий, там вы не увидите бетонных коробок или стеклянных будок. Там будет традиционный архитектурный стиль, а не оригинальный концепт от очередного «всемирно известного» дизайнера. В градостроительной политике урбанистов даже представляющие архитектурную ценность старинные дома безжалостно обшиваются сайдингом, стирающим все национальные и исторические черты с архитектуры и превращая её всё в те же невыразительные коробки, так милые глазу всякого мультикультуралиста.
В противовес идея Ревзина также можно привести «американскую мечту» - создание сплошной комфортной жизненной среды, когда человек мог бы жить, к примеру, в собственном доме, позволяющем вместить 5-6 детей, расположенном за 100-150 км от города, но при этом на комфортном городском транспорте доезжать до культурных центров, а работать распределённо.
В противоположность теории Ревзина, не только в политической, но и в архитектурной среде также наблюдаются тенденции, обратные глобалистским. Массовое строительство железобетонных многоэтажек — тупик для архитектуры и для общества в целом. Такое жилье недолговечно, опасно, неустойчиво к катаклизмам, дорого в обслуживании, крайне дорого в утилизации и создает массу проблем для следующих поколений, в противовес Ревзину считает академик Александр Кривов. По его мнению многоэтажные дома — это токсичный актив с относительно коротким сроком жизни.
Наличие пустующих земель могло бы превратить как минимум всю центральную Россию до Урала в сплошное деурбанизированное жизненное пространство, где разница между маленьким городом и большой деревней практически не ощущалась бы. Известный градостроитель, академик Международной академии архитектуры, научный руководитель ЦНИИП Минстроя России Александр Кривов придерживается необычной позиции по городской застройке. Он убеждён, что увеличить объемы строительства необходимо и возможно. Но для этого нужно отказаться от многоэтажек как от дорогого и токсичного актива с лимитом жизнепользования. Ставку нужно делать на малоэтажное жильё, ведь большая часть населения России хочет жить в собственных домах. Мало того, переход к новой жилищной застройке и, соответственно, новому образу жизни может стать выходом из системного кризиса общества в целом.
По статистике средняя обеспеченность жильем в России— 23 квадратных метра на человека. К примеру, в Европейском союзе около 50 м2, в Соединённых штатах — 70 м2. Даже в Восточной Европе средний показатель около 40 м2. Даже некоторые постсоветские страны вроде Литвы и Украины впереди нас, мы обгоняем разве что Румынию. В РФ жилищный фонд составляет сегодня 3,7 миллиарда м2, при этом около 40% домов не подключено к центральной канализации. Жилищный фонд нужно нарастить как минимум до 4,5 миллиардов м2. При количестве народа в 150 миллионов человек это даст средний показатель в 30 м2. Если нарастить до 5 миллиардов, то обеспеченность жильём повысится до 32 – 33 м2. Это скромный уровень более-менее развитых государств. Паспортом национального проекта предусмотрено, что к 2024 году 80 миллионов м2 ввода нового жилья в эксплуатацию будет приходиться на многоэтажные дома. В прошлом году было возведено 43 миллиона м2 высоток. В основном возводятся двадцатипятиэтажные дома — именно к такой высотности в среднем подошли в последнее время в России. При этом важно понимать, что подход решения проблемы многоэтажным строительством — тупик.
Многоэтажные железобетонные конструкции обладают минимальным уровнем комфорта, десоциализируют общество, отрицательно влияют на демографию и вообще противны человеческой природе — выше 9-го этажа воздух более разряжен и менее пригоден для дыхания. Мало того, такие строения опасны, дороги, весьма ресурсоемки. В случае пожара для строений свыше 17 этажей у нас просто не существует средств для спасения людей — лестницы пожарных машин выдвигаются только до 63 метров, и способность маломобильных граждан ими пользоваться не проверялась. И это не только в России. В Лондоне в 2017 году пожар в двадцатиэтажном доме привел к гибели тридцати человек. Не случайно ни в ЕС, ни в США практически не ведут такого многоэтажного строительства, как у нас.
Через некоторое время резко начнут увеличиваться площади аварийного и ветхого жилья. В 2020 году исполняется пятьдесят лет блочным домам 1970 года, которых в итоге отстроили многие десятки миллионов квадратных метров в год. Многоэтажки весьма дороги в строительстве и эксплуатации. В коробке в двадцать этажей потери полезной площади на незадымляемую лестницу, лифтовые шахты, коридоры, места для коммуникаций это 30–35 %. На это тоже приходится тратить средства, но их невозможно продать. В советское время были открытые данные по себестоимости строительства: себестоимость квадратного метра семнадцатиэтажного дома даже по отношению к девятиэтажке считалась на 30 процентов выше.
Многоэтажные дома функционально неустойчивы к катаклизмам. Любые военные действия, теракт или природная катастрофа могут привести к колоссальным жертвам. Отключили электричество в квартале многоэтажек — и все: не работают лифты, насосы и канализация, дома перестают отапливаться. Любая инфекция в местах массового расселения людей приводит к эпидемии, недавняя пандемия короновируса наглядно продемонстрировала это.
При этом на проектирование и стройку уходит всего 20 % от общих затрат на здание за всё время его существования. Остальные проценты — на эксплуатацию, ремонты, капремонты и утилизацию материалов. Подсчитывая все затраты, получается, что строительство высоток — трата огромных ресурсов сегодня и проблемы для будущих поколений. Что делать с высотками срок жизни которых истёк? Согласно ГОСТу он определен в пятьдесят лет. Сколько времени не продлевай эксплуатацию, в итоге исход всё равно один — снос, и тут возникают серьёзные проблемы. Как это делать, где и как складировать лом? В Москве пятиэтажки ломают подвешенной на стреле чугунной гирей, но как разрушить двадцатипятиэтажный дом? Не существует элегантных способов сноса подобных домов, выход один — только взрывать. Выселять на это время весь микрорайон? И вот дом снесли и тогда встаёт следующий вопрос: а что делать с тем, что от него осталось?
Для того, чтобы разделить на части и использовать материалы повторно, перевезти их на машинах, нужно сначала измельчить то, что осталось после взрыва. Существуют такие технологии, но они весьма энергозатратны. А дальше надо отделить бетон от металла: металл — на переплавку, а бетон может дробиться на мелкие фракции и использоваться как наполнитель в дорожном строительстве. Технологии дробления на фракции при средних объёмах опробованы, но как решать эту задачу в массовом масштабе, пока неизвестно. В мире нет эффективных технологий деструкции и утилизации железобетонных конструкций. И тогда встает следующий вопрос: куда деть весь этот мусор? Квадратный метр железобетонного строения весит в среднем 1,3 тонны. Хрущёвка площадью 5000 м2 превращается в 8000 тонн строительного мусора. В целом по стране мы будем его иметь сотни миллионов тонн. Тут прячется дьявольская ирония железобетона: это вечный конструкционный материал, но дома из него имеют весьма короткий срок службы. Через тридцать лет появится невероятная проблема: что делать с сотнями миллионов квадратных метров ветшающего железобетонного жилья? Забирается земля и площади, тратятся силы в колоссальных размерах. Это похоже на безответственность и исторический цинизм. Необходимо как можно скорее прекращать эту порочную практику и придумывать, что делать с уже построенными железобетонными многоэтажками, считает академик Александр Кривов
В нынешней же, восхваляемой Ревзиным либеральной модели рынка, многоэтажное строительство наиболее прибыльный и быстрый способ извлечения дохода из земельных участков. Это выгодно прежде всего самому сильному участнику строительного процесса — девелоперам и инвесторам. Будущие проблемы игнорируются, а покупатели вынуждены приобретать ту недвижимость, которую для них постороили эти добрые дяди. И вот на этом рубеже боевые урбанисты оказываются весьма востребованными. А их пропаганда – действенным средством запугивания власти финансовыми показателями.
Ревзин и сам не скрывает своего пионерского задора – мол, «город отвечает фрондами и революциями, причём иногда успешными – русский бунт был бессмысленным, пока был сельским». Любопытно, как из-под маски модного либерала появляется рыло «комиссара в пыльном шлеме», уверенного, что «городская» революция 1917 года была «небессмысленной». Но по сути это была революция против горожан, осуществляемая слобожанами, подстрекаемыми выходцами из местечек. И именно в результате этой революции городское население России было практически уничтожено. Вот и сегодня кому-то очень выгодно, чтобы во всех городах были районы — очаги нестабильности, воздействовать на которые, при наличии политических технологий, смогут любые враждебные государству силы.
Русская идея состоит в том, чтобы жить в однодворовых коттеджных посёлках, связанных между собой скоростными магистралями, а не тесниться в чудовищных муравейниках до неба. Последнее можно оставить японцам, у которых количество населения такое же, как и у нас, а территории в сотни раз меньше. Такого масштабного многоэтажного строительства не ведёт ни одна страна в мире, кроме Японии и России. В самой огромной стране мира мы живем очень скученно. Теснота в метро, теснота в квартирах. Очень важно, чтобы появилось пространство для самореализации, чтобы были простор, свобода.
Жильё должно быть малоэтажным, экономичным, утилизируемым, экологичным. При этом малоэтажные проекты могут быть самыми разными: и обширными усадьбами на больших площадях, и компактными домами на одну семью, и таунхаусами на несколько семей и соседей, и трёхэтажными зданиями с большими квартирами с высокими потолками. Должна быть развитая инфраструктурная система видов жизни для различных социальных слоёв, для разных запросов и потребностей. Для многих важно, чтобы была выделенная собственная земельная территория. Место, которое человек может развивать по-своему. Чтобы люди жили не в борьбе с природой, а в единстве.
Согласно опросам, 60–70 % населения страны хочет жить в своем доме. Люди живут в квартирах многоэтажек вынужденно. В России только треть семей живет в собственных домах. К примеру, в США — 72 %, в ГДР — 82 %, в Финляндии — все 89 %.
При этом себестоимость м2 малоэтажного жилья кратно ниже, чем у высоток. При возведении своих домов себестоимость и стоимость стремятся совпасть. В результате бюджет домохозяйств в полтора-два миллиона рублей с учетом кредитов позволяют рассчитывать либо на дом в 100 м2 на своей земле, либо на небольшую однокомнатную квартиру на энном этаже. Но маленькие квартиры, которые сейчас так активно строят, — это демографический тупик: для семей с детьми там развития нет.
Сегодня в России выделяются триллионы рублей на нацпроект «Жилье и городская среда». Можно получать землю бесплатно или недорого, коммуникации можно проложить за счёт государства. Существует прекрасный опыт Белгородской области, где такая система действует уже пятнадцать лет и показывает отличные результаты.
Очевидно, что на госудаственном уровне должен осуществляться переход на малоэтажную и односемейную жилищную застройку. Необходимо распространить ипотеку и другие кредитные инструменты на односемейные дома, сегодня на них приходится всего 1% ипотечных кредитов. Важно провести целевую настройку законодательства на решение задач национальных проектов, устранить искусственный дефицит земли в поселениях, исправить нерациональную структуру землепользования. Чтобы построить миллиард квадратных метров жилья в ближайшие годы, надо создать конвейер по подготовке территорий, по их вовлечению в оборот, по обеспечению коммуникациями. У нас лишь 1% территории России занят поселениями. Необходимо, чтобы этот показатель был бы на уровне 1,2–1,25 % по стране. Во Владимирской области — это 7%, в вышеупомянутой Белгородской — 12%. В самой развитой стране Евросоюза, Германии поселения занимают порядка 20 %. Нужно на государственном и региональных уровнях определить группу пилотных регионов, чтобы выработать изменение структуры землепользования. Нужны разные группы экспериментальных проектов поселений, где можно попробовать разные строительные технологии и финансовые схемы, как для малоэтажного строительства, так и для реконструкции зданий. При этом важно отобрать, протестировать и модернизировать соответствующие строительные технологии. Малоэтажное строительство должно стать по-настоящему индустриальным: быстрая сборка на месте из изготовленных на заводе компонентов.
При этом самое важное, очевидно, заключается в следующем. Изменения типа застройки и жилищной политики приведёт или вернёт народ России к новому образу жизни. Ведь сегодня налицо экономический, экологический, геополитический, демографический и масса других кризисов, в том числе кризиса смыслов. И новая жилищная модель — это способ выхода из этого тупика. Мы начинаем обустраивать свою жизнь в соответствии с родной природой, что и есть русский образ жизни, который отличается от всех. Допустим, мы живём в собственном деревянном, традиционном по форме, но высокотехнологичном по содержанию доме в красивом месте на природе, имеем свою баню. Едим здоровую еду, имеем крепкую семью, ведём насыщенный смыслами образ жизни и так далее. Вокруг тебя соседи и единомышленники, которые и рядом и не мешают друг другу. Поиск новой модели жизни становится цивилизационной задачей России.
В общем, если дело урбанистов пока живо, то в России, по крайне мере в её крупных городах, безусловно потребуется свой Дарт Вейдер с его идеей империи, порядка и закона, а также чёткой структурой иерархии.
Запонки «Дарт Вейдер» на нашем сайте: http://jewellers-art.ru/directory/jewelry/perfect-knight/cufflinks-darth-vader
